Дмитрий Атланов, Светлана Тян. Все о детском массаже

   Необходимость этой главы диктуется нам нашим опытом и нашими ощущениями. Приходит новое поколение, для которого наши знания, наш опыт, наши техники оказываются во многом бесполезными и бессмысленными. Это не только наше мнение. Об этом в голос говорят педагоги начальной и средней школы, воспитатели детских садов. Об этом говорит кризис педагогики в целом, необходимость поиска новых форм учебно-воспитательной работы. Это не только переход от парадигмы коллективного воспитания к личностно-индивидуальной, связанный, в свою очередь, с изменением способа производства и потребления. Это также изменения в семейных отношениях.

   Парадигма (греческий) – образец, принятый в науке или какой-либо области ведущий способ или тип деятельности.

   Это еще и перемены в способах организации психофизиологических процессов. В способах глубинного взаимодействия с миром в целом. Не все знают, что в современной биологии все больше крепнет понимание того, что биосфера эволюционирует как единое целое. Это значит, что изменения в реакциях какой-нибудь сине-зеленой водоросли есть вместе с тем изменения в состояниях сложных экосистем, в том числе и в поведении и состоянии человека и человечества постольку, поскольку человек является существом биологическим. Это означает, что движущими факторами эволюции видов являются вовсе не внутривидовая и межвидовая конкуренция, а какие-то другие силы, обеспечивающие рост и развитие.

   Для социума это значит, что и в общественной жизни все большее значение приобретает не конкуренция и борьба, а взаимодействие и сотрудничество. Человечество постепенно приходит к тому, что начинает видеть и осознавать глобальные вызовы, стоящие перед всем человечеством, справиться с которыми силами одной отдельной страны невозможно, как бы богата она ни была. Все связаны со всеми, и нельзя быть безумно богатым в обществе, в котором много бедных. Это не этическая проблема, а проблема выживания человечества, а может, и биосферы в целом.

   Дети, которые приходят в этот мир примерно с конца девяностых годов прошлого века, – другие по каким-то сущностным характеристикам. Для тех, кто постоянно работает с детьми, наблюдает за их реакциями, это все более и более очевидно. Дело даже не в том, что весь мир заговорил о проблеме так называемых детей индиго, детей, в ауре которых преобладает интенсивно синий цвет и которые отличаются выраженными паранормальными способностями: понимают язык животных, видят людей насквозь, читают прошлое и будущее как открытую книгу, не реагируют на те раздражители, которые значимы для взрослых.

   Аура – особое поле, создаваемое биологическими организмами, сообществами организмов. Фиксируется и даже фотографируется современными приборами.

   Дело в том, что дети в принципе в массе своей настроены на восприятие совершенно другого качества информации, другой нормы. Надо отметить, что само понятие нормы носит характер условный. Если в обществе больше людей определенного типа – значит, они нормальны. В ходе эволюции этот доминирующий тип сменится другим, значит, будет нормальным другой, а ненормальным станет первый.

   Можно спорить о том, что именно спровоцировало такие изменения. Некоторые указывают, что определяющим становится воздействие информационной среды, нарастание удельного веса различных факторов, которые ранее не были значимыми: электромагнитные поля различной степени интенсивности, экологические сдвиги и т. д. Но дело в том, что рождение таких детей вовсе не привязано к местам экологических катастроф или крупным городам. Они рождаются примерно равномерно по всей поверхности земного шара. И в глухих деревушках, и в мегаполисах. Очевидно, что это явление глобального характера.

   В принципе любой из нас обладает сверхспособностями и сверхвозможностями, нас просто никогда не учили ими пользоваться, не создавали условий для их проявления и развития. Дети обладают ими с рождения, а затем забывают, по мере своего роста и усвоения социальных норм. И если растет количество детей, которые эти способности сохраняют и развивают, значит, мир изменился, и именно эти способности окажутся важными в ближайшем будущем.

   Сегодня нормальный ребенок младенческого возраста может продемонстрировать реакции, абсолютно нетипичные для детей, скажем, родившихся в восьмидесятых годах прошлого века.

   Например, девочка Таня, 10 месяцев, практически здорова, разве что несколько более упитанна, чем следует. Все реакции вне терапевтических сеансов в целом соответствуют возрастной норме. Но вот во время сеанса массажа картина преображается. Ребенок в ходе массажа демонстрирует отсутствие двигательных рефлексов, не реагирует на щекотку, не отдергивает руку или ногу, которую раздражают, просто лежит пластом, но при этом ведет совершенно невероятную по напору психическую атаку на всех присутствующих взрослых посредством крика. При этом кричит, даже когда к ней не прикасаются. Например, для нас, как имеющих опыт в работе с физиологическими проявлениями человека, совершенно очевидно, что этот крик не связан с болью и сколько-нибудь заметным физиологическим дискомфортом. Замечательно, что при этом ребенок абсолютно спокойным и осмысленным взглядом отслеживает реакции всех находящихся в комнате, быстро переводя взгляд с одного на другого. Ищет «слабое звено», пытается манипулировать, управлять чужим поведением. Реакции физиологические, рефлекторные подменяются реакциями информационными, психическими. Это уже какой-то принципиально иной, но сегодня уже не редкий тип реагирования.

   Большое количество жизнеспособных детей, имеющих различные физиологически обусловленные дефекты, например последствия родовой травмы, которые затрудняют их нормальную социализацию, то есть успешную адаптацию в обществе, в условиях современного мира формируют на редкость богатый и интенсивный внутренний мир. Благо мир внешний дает возможности для его проявления и, более того, признает его нормальным. Виртуальная реальность, базирующаяся на компьютерах, уже не поддается рациональному объяснению со стороны сегодняшних взрослых – что в ней реальность, а что плод воображения. Дети же чувствуют себя в этом мире как рыба в воде. Для них это неразрывная целостность.

   Астрологи предсказывали по еле 2000 г. наступление эры Водолея, одной из центральных характеристик которой был переход от овладения энергиями к овладению информационными процессами. Еще 15–20 лет назад это было непонятно и раздражало неконкретностью, сегодня это уже обыденная реальность, в которой мы, взрослые, пытаемся адаптироваться, приспособиться или просто плывем по течению, а наши дети в ней растут, активно взаимодействуют с ней, создают и пересоздают ее. Современные дети читают мало книг? Скорость, с которой воспринимается информация посредством компьютерного дисплея или экрана телевизора, даже не в разы, а на порядки больше. Мы пытаемся научить их технологиям, которые им уже не пригодятся. Это было всегда, просто сегодня это слишком уж выпукло и резко, поэтому пугает.

   Пример. Мальчик Коля, 8 лет. Физически вполне крепок, хотя невысок и худощав. Гиперактивен. Мальчик не может учиться в обычной школе. Может начать бегать во время урока, полностью игнорировать учителя, заниматься своими делами, например рисовать или смотреть в окно. Часто дерется с другими детьми. При этом никто не называет его как-то выраженно агрессивным и злым, просто детское общество – жестокое общество, это в большей степени стая, биологическое сообщество, нежели общество, живущее «по правилам». Если ребенок не такой, «как все», его обязательно начнут «клевать». Учителя в один голос отказываются с ним работать. Еще бы – в классе 30 детей, и даже один такой ребенок сведет на нет все усилия педагога.

   Растет ребенок с бабушкой. Мама от него отказалась. Очень молодая мама, с незрелым организмом. Очень тяжелые роды, обвитие пуповиной, гипоксия. И мальчик, и мама оказались в реанимации, естественно в разных палатах. Ребенок там провел больше месяца, выжил, но никакой эмоциональной связи у мамы

   8 С. Тян, Д. Атланов с малышом не возникло. И поныне при встречах они никак не реагируют друг на друга. Бабушке с таким ребенком жить тоже нелегко. Учеба дома тоже дается мальчику с трудом, и по той же причине. Не может усидеть на месте. Встает, бегает, что-то постоянно вертит в руках, сучит ногами, отвлекается. При этом Коля хорошо освоил компьютер, с увлечением занимается с различными обучающими программами. Никакого интеллектуального отставания мы не заметили, но понимаем, что современная школа для таких детей непригодна, она их отторгает.

   Понятно, что обычные массажные техники при работе с таким ребенком неприменимы. Пока мальчику разминают, например, ногу, он крутит руками и головой, поворачивает в стороны корпус, пытается ползти или отжиматься.

   Начинаем работу с того, что просто фиксируем его неподвижно. Не даем двигать конечностями, фиксируем корпус, придерживаем голову (обвитие пуповиной!). Мальчик мгновенно «проваливается» в возраст младенчества: закрывает глаза, начинает даже не кричать, а пищать или скулить, без всяких попыток борьбы, как уже совершенно обессилевшее брошенное существо, корчит точь-в-точь младенческую гримасу. Появляются слезы. Стоит отпустить, как тут же, также мгновенно, без всякого перехода возникает прежняя гиперактивность. Опять фиксируем и опять наблюдаем стремительное возвращение младенческих реакций. Очевидно, что обе эти реакции функционально связаны.

   Вполне возможно, что гиперактивность представляет собой подсознательный уход от памяти о страданиях начального периода развития. Неподвижность напоминает ребенку о нешуточных страданиях.

   Пользуясь тем, что мальчик вполне интеллектуально развит, договариваемся с ним, что мы сознательно будем раз за разом насильно ограничивать его активность, а параллельно прорабатывать массажными техниками мышцы и снимать их гипертонус. Насильно эти процедуры будут продолжаться, пока он сам не научится лежать неподвижно «как бревно» или «как камень». Понятно, что научится не сразу, должно пройти время. Тут же превращаем это в игру: а кто из нас дольше сможет не дышать? А на выдохе? (Гипоксия!)

   Что мы делаем: мы под контролем сознания, пока отчасти под посторонним, воспроизводим посттравматические переживания младенческого периода. Только теперь травмы уже нет, есть лишь память о ней, и переживания не опасны – они бесполезны, а значит, становится бесполезным и постоянное бегство от них в гиперактивность.

   После десяти сеансов и двухнедельного перерыва, в который Коля сам время от времени играл в «бревно и камень», а потом с гордостью хвастался бабушке, как долго он может не дышать (бабушку мы соответствующим образом проинструктировали), уже бабушка позвонила нам и сказала, что все учителя, которые занимались с Колей, отметили его поразительно возросшую усидчивость при занятиях.

   Поскольку новое поколение сформировано для жизни прежде всего в информационно насыщенной среде, то и при работе с детьми самых ранних возрастов приходится специально обращать внимание не только на их физическое состояние и активность, но и, не в последнюю очередь, на их реакции на информационные раздражители. При этом не надо себя обманывать: дети думают не так, как взрослые, они думают иначе и во многом лучше. Принципиально важно обращать внимание на наличие и отсутствие того, что в литературе называют исследовательским рефлексом или инстинктом. Если он ярко выражен, то все в порядке, перед вами нормальный ребенок. Если ребенок активно управляет окружающими доступными ему средствами – перед вами нормальный ребенок. Конечно, физические дефекты наложат отпечаток на способы его социализации, интересы и занятия, но не они в настоящее время определяют понятие нормы.

   Родителям, и вообще взрослым, в наше время приходится прилагать сознательные усилия, чтобы сохранять контакт со своими детьми. Надо помнить, что родительские ценности и умения не представляют ценности для наших детей. Опыт родителей в сегодняшних условиях может быть не только бесполезен, но просто вреден. Поэтому дети больше всего ценят свободу, которую и нужно им давать, пропорционально той степени ответственности, которую они могут взять на себя.